«Если «Кармен» Уральского можно отнести к редкому жанру балета-размышления, то «Крёстный отец» не менее редкий образчик детектива, где на первом плане – захватывающее сюжетное действие».

МЕЖДУНАРОДНАЯ ПРЕМЬЕРА В АСТРАХАНИ. Ольга Розанова

Главный балетмейстер Астраханского театра оперы и балета Константин Уральский в очередной раз порадовал своих зрителей интереснейшей и к тому же неожиданной премьерой. После крупномасштабного и по содержанию, и по художественной форме «Андрея Рублева» (2016) – два одноактных балета, близких друг другу разве что драматическим напряжением. 

Первый – «Кармен-сюита» Ж. Бизе – Р. Щедрина – сочинён Уральским. Каких только постановочных версий не испытала эта популярнейшая партитура! Однако изобретательный хореограф нашёл свой, пусть в чем-то спорный, но весьма любопытный подход. У него любвеобильная цыганка наделена… склонностью к рефлексии. Эта Кармен пытается преодолеть собственную натуру, потушить пламень страстей. Для вящей наглядности Страсть представлена в виде двойника Кармен.  Каждый раз эта вторая, возможно, истинная Кармен, появляется в окружении мужчин в черном и танцует без музыки, под звуки их ритмичных хлопков в ладоши.

Чураясь банальности, Уральский сделал ещё один неожиданный ход. Страсть у него лишена бурных проявлений эмоций. Как и Кармен, её двойник словно рефлексирует по поводу страсти, смакуя каждое движение, каждую позу неспешного танца.  

По контрасту с «задумчивой» Кармен действует кордебалет. Массовые танцы, обдающие стихийной жизнерадостностью, особенно удались балетмейстеру.  В них, как и в танцах пылкого Хосе и сдержанного Тореадора, практически нет привычных па (читай – штампов) балетной «испанщины».  Хореография не перестает удивлять свежестью, разнообразием комбинаций то простых, то сложных движений, увлекательной игрой ритмов. Народ обладает той природной энергией, можно сказать, жизненной страстностью, от которой страдают и гибнут герои: Кармен физически, Хосе – духовно.

Балетмейстер призывает зрителей «своей Кармен» считывать сценические метафоры и думать. Его верными помощниками становятся артисты воспитанной им труппы: Мария Стец – Кармен, Всеволод Табачук – Хосе, Илья Краснокутский – Тореадор, Анна Никонова – Страсть. В другом составе: Анна Никонова – Кармен, Антон Пестехин – Хосе, Даниил Соколов – Тореадор, София Романова – Страсть. Каждый истолковывает роль согласно собственной индивидуальности, потому герои оказываются разными, но по-своему интересными. Неизменен лишь коллективный герой – народ, с воодушевлением воплощенный кордебалетом. 

Что же всё-таки хотел сказать балетмейстер? Сам Уральский поясняет: «Часто люди сбиваются с разумного пути именно из-за страсти…  Всё произведение Мериме построено на конфликте разума и страсти… Мне было важно понять внутренний мир Кармен, выразить отношения Кармен со Страстью, передать столкновение героев со страстью друг друга… Я хочу, чтобы зрители понимали, что у нас в театре делается совершенно новое произведение на тот же самый музыкальный материал».

Судя по овациям, зрители поняли послание хореографа (он же автор либретто), хотя каждый волен трактовать его по собственному разумению. Безусловное взаимопонимание проявил дирижер-постановщик Валерий Воронин, добившийся превосходного звучания оркестра. 

Замыслом балетмейстера руководствовались художник-сценограф Никита Ткачук (США) и художник по костюмам Елена Нецветаева-Долгалева (Москва). Если Кармен по традиции в красном платье, а Тореадор – в белом костюме, то общий колорит сцены выдержан в мрачноватых ржаво-охристых тонах. «Всё происходит на краю пропасти, на краю гибели, – комментирует Константин Уральский. – Отсюда сценографическое решение нашего спектакля и отсюда образ всего балета – страсть на краю пропасти».

***

Если «Кармен» Уральского можно отнести к редкому жанру балета-размышления, то «Крёстный отец» не менее редкий образчик детектива, где на первом плане – захватывающее сюжетное действие. Автор либретто и хореограф-постановщик – итальянец Лучано Каннито, работающий по всему миру и даже сотрудничавший с Большим театром в Москве.  Ему первому пришла в голову смелая мысль превратить в балет знаменитый роман Марио Пьюзо и столь же знаменитый оскароносный фильм Фрэнсиса Форда Копполы. Музыкальную партитуру Каннито составил сам из произведений кумира итальянцев Нино Рота, сделав лейттемой популярную мелодию любви из фильма «Крёстный отец» (Speak Softly Love). Видеопроекции обеспечили мгновенную смену картин, а подлинные предметы обстановки напомнили о неореализме итальянского кино.  Нельзя не поразиться мастерству, с каким Каннито вычленил из пространного романа ключевые эпизоды и выстроил компактное действие одноактного балета.

В Прологе очередь бедных итальянцев с трепетом проходит проверку документов в иммиграционном центре Нью-Йорка. Здесь впервые сталкиваются будущие непримиримые враги: Вито Корлеоне дает решительный отпор наглому соотечественнику, пытавшемуся пролезть без очереди.

Взяв старт в 30-е годы, действие переносится в 50-е и мчится, неуклонно набирая скорость. Разбогатевший Вито теперь зовется Доном Корлеоне.  Глава большой семьи и мафиозного клана в борьбе за первенство не брезгует крайними средствами и сам становится жертвой конкурирующей банды.  Его место занимает вернувшийся с войны сын Майкл. Вот тут-то и начинается главное, то, ради чего и был задуман балет. 

Сын действует методами отца и в результате теряет самых дорогих людей. Опасаясь за судьбу детей, от него уходит горячо любимая жена. Майкл должен сделать нелегкий выбор – семья или мафиозный клан, иначе говоря, любовь или власть. Майкл остается с кланом, убивая в себе остатки человечности.

Спектакль, до предела насыщенный событиями, изобилует пантомимой, но она строго дозирована, точна по смыслу и органично сочетается с танцем (массовые сцены, дуэты, ансамбли).  Здесь требуются не только танцовщики, владеющие классическим и современным стилем, приёмами акробатики, но прежде всего актеры. За ними дело не стало. 

Колоритен всегда собранный, жёсткий дон Корлеоне Антона Пестехина, достоверна его преданная жена – Анна Никонова, убедительны брутальные сыновья Санни – Геннадий Мымрик, Фредо – Николай Выломов, слабовольная дочь Конни – Александра Бородина, её импульсивный муж – Валерий Фирсов. Хороши исполнители эпизодических ролей: Илья Краснокутский – Знаменитый певец, Дмитрий Глазов – Голливудский продюсер, Кирилл Середа – Босс. О последнем стоит сказать особо. На спектакле актёр серьёзно повредил ногу, однако продолжил играть роль, опираясь на костыли. Ему, конечно, пришлось не сладко, однако его несгибаемый Босс придал истории о гангстерах не запланированную, но весьма ценную краску.

Как и полагается детективному жанру, в балете происходят драки, перестрелки, убийства. Есть даже такой шоковый момент, как отрубленная голова лошади, обнаруженная продюсером в постели.  А параллельно разворачивается психологическая драма главного героя – Майкла Корлеоне и его жены Кей. Примечательно, что их роли исполнила супружеская пара – Айгуль и Артур Альмухаметовы.  Но не семейные узы, а глубокое вживание в образы героев сделали столь правдивой их историю – от упоения любовью до неизбежного разрыва.

Роль Майкла Корлеоне – блестящая удача Артура Альмухаметова. Финальный монолог героя, делающего мучительный выбор между семьей и властью над людьми, должен был стать и стал эмоциональным пиком спектакля. Здесь всё сошлось – превосходная техника, благодарная внешность и большой актерский талант. Должно быть, именно талант подсказал артисту динамику и трагедийный накал эмоций. 

Эмоции же зрителей выразил шквал оваций, адресованный всем создателям балета. Вместе с актерами овации принимали дирижер-постановщик Евгений Кириллов, художник-сценограф Лара Каннито (дочь балетмейстера), художник по костюмам Джузи Джустино (Италия), художник по свету Алексей Перевалов (Краснодар), балетмейстеры-репетиторы Наталья Коробейникова, Эсмиральда Мамедова и неизменный ассистент балетмейстеров Юрий Ромашко.

Сам автор спектакля вышел на сцену в обнимку с Константином Уральским, не скрывавшим радость от удачи премьеры и успеха коллеги, которого пригласил на постановку балета и дал добро «Крёстному отцу». Интернациональный проект соединил единомышленников. Недаром Каннито так обратился к Уральскому: «Я в восторге от труппы, потому что ты воспитал артистов, для которых движение – это мысль. Сегодня Европа прорастает желанием просто делать комбинации движений. Но театр и балет – это когда движение несет мысль. Мне это очень важно, поэтому я комфортно чувствую себя с твоей труппой. Я с первых шагов увидел, что артисты, воспитанные тобой, имеют такое же понимание. Они берут мысль». Перевод с итальянского не идеален, но суть выражена точно.